"Уроки ориентации" - продолжение-2

[Tiky]

"Уроки ориентации"

Автор: Джо (Jo), здесь сиквел. Пообщаться с автором можно здесь и здесь (везде нужна регистрация на форуме).
Рейтинг: NC-17
Жанр: Cлэш, юмор, (и черный юмор специально НЕ для тех, кто любит милых кавайных мальчиков) Здесь только полные отморозки) и в последнем эпизоде гет) Ну, для тех, кто любит) (не слюнявый, честное слово).

От меня: это настоящий NC-17, а не "розовые сопли". Флаффа здесь нет.
Отдельное спасибо автору за Татуолу Ну, и Адам тоже очень хорош

Джун Татуола.

Домой я притащился никакой, Алесса увидев меня, была в экстазе – такое зрелище, конечно… Кровища из губы, размазанная по всему лицу, вокруг глаз черные пятна, волосы черт знает как взлохмачены, ноги не держат, дышать трудно…
- Ты в мясорубку попал? – уточнила она с восторгом, одновременно толкая меня на кровать, потому я сам был не в силах сделать и движение. Достала перекись, бинты, пластырь…
Меня долго трепали, пытаясь вытряхнуть из одежды, долго топили в ванной, пытаясь оттереть всю размазанную по лицу косметику, долго мучили, заливая жгучей гадостью ссадины… И долго бинтовали, клеили, приводили в нормальное состояние.
- Ты просто кукла, Джун! Ты просто лапочка сегодня! – не переставала вздыхать сестричка. Я-то знаю, какое удовольствие ей доставляет возиться не с куклами, а с живым человеком, садистка…
- Лежи, завтра все будет…
- Хуже, чем сегодня, это точно. С каждым днем жить мне хочется все меньше и меньше… А что говорить про секс?..
- Хочется все больше и больше? – ухмыльнулась Алесса.
- Мерзавка. Я хотел сказать, что мне не то что трахаться, мне ДЫШАТЬ не хочется, а ты…
- Прости-прости. Это Трейси тебя убил, да?
- Это я начал, а он слегка меня потрепал.
- Ах, это он «слегка»… - сестра сидела рядом с кроватью на стуле и, болтая ногами, гладила меня по волосам, в кои-то веки не залитым лаком, муссом, и не лохматым.
- Если ты начнешь вешаться еще и из-за драк, то я могу прикончить тебя прямо сейчас, чтобы не мучился. – Мило предложила она.
- Нет уж, спасибо, как-нибудь сам. Предпочту умереть от тридцати шести часов секса. Бешеного, беспрерывного, – я замечтался.
- Тридцать шесть часов? Человек на такое не способен.

Интеллектуалка моя.
- Вот и я о том же, – вздохнул я и, закрыв глаза совсем ненадолго, почти заснул.
- Алесса? – сквозь сон промурчал я, выпадая в астрал.
- Хм? – холодная рука сестрички возвращала уверенность в себе, но один вопрос требовал прояснения.
- Я, правда, шлюха? – выдал я вопрос, мучивший меня со спортзала.
- Спорим, это Адам так сказал? – усмехнулась она, блеснув черными глазами.
- Ответь на вопрос, – сурово напомнил я.
- Люди называют других людей шлюхами, когда понимают, что их хочет кто-то другой. Проще говоря, когда ревнуют.
- А, по-моему, это презрение. Я же правда… Одиннадцать число не маленькое, – с подозрением я уставился на сестрицу.
- Зато это опыт и поиск любви. Что хуже? Искать и найти, или не искать и пропустить?
- Я ищу и не нахожу, – мрачно сообщил я, оценив ситуацию.
- А Трейси?
- Он идиот. Кретин, лох, придурок, он бесит меня, я его терпеть не могу, чтоб он!!!! – я распалялся с каждой секундой все больше. – И вообще, мразь, каких поискать, пусть он подавится, они с Руже - чудесная парочка! Классический пассив и лишенный мозгов самовлюбленный придурок! ВОТ! – я рухнул обратно на подушку, не заметив, как поднялся с нее, расписывая все «достоинства» Трейси.
Алесса смотрела на меня загадочно с минуту, а потом, положив узкую ладонь мне на грудь там, где сердце, серьезно сказала:
- Твой язык смелее, чем сердце.
Я уснул, раздумывая над этой фразой и над тем, откуда Алесса ее взяла.
Почти понял значение, но вырубился, не успев зацепить мысль…



Адам Трейси.

Вечером я был на стадии «так ему, ублюдку, и надо!!», ночью не мог уснуть с мыслью «а может я погорячился?», под утро начал сходить с ума, вспоминая, как сексуально… (ЧТО??) смотрелась кровь на его чувственных (у меня поехала крыша!?) губах.
Утром четко осознал: «Я извинюсь, обязательно».
Все утро прождал его у двери кабинета, исподтишка наблюдая и за Руже.
Нашел кучу отличий в них двоих. Руже – хрупкий, изящный и… как бы выразилась писательница лав-стори, «невинный» даже на вид.
Татуола – гибкий, изворотливый и (как бы опять же выразилась писательница) пропитанный грехом до мозга костей, до кончиков волос.
Наивность и сексуальность.
У меня нет функции «мозг» в организме, она отключилась, как только в мою голову пришла идея по соблазнению Салливан с помощью Татуолы!
Наконец в конце коридора объявился он.
Те же гринды, те же широкие джинсы, но черный свитер с воротом под горло.
Стало стыдно, но вида я подавать не собирался, не первоклассник ведь уже.
Как ни странно – извечная шапка, или кепка, или капюшон, что там он обожал носить, отсутствовали, оказывается, волосы у него темно-каштановые.
Когда он подошел ближе и почти зашел в класс, игнорируя меня, как факт, я еле успел поймать челюсть – сегодня у него на лице не было ни грамма косметики! Ни намека на подводку или что-то такое…
Только пирсинг остался в брови, добавились два пластыря, один на скуле, второй у уголка губ.
- Эй, постой! – я схватил его за локоть, который он тут же выдернул из моей руки и, прищурившись, уставился в упор.
- Чего надо?
Нет, это все тот же Татуола…
- Ты же сам понимаешь, мне не просто извиняться! – вспылил я.
- Ну так и не извиняйся, – отшил он неожиданно так спокойно, что мне стало не по себе.
По ходу разговора, который явно не клеился, я отметил странную до ужаса вещь – без макияжа Джун был похож на девушку больше, чем с макияжем. Это – раз. Без макияжа я точно увидел подтверждение своим догадкам накануне – разрез глаз был все же восточным, хоть и размерами они превышали средние европейские.
И цвет был… Синим. Темно-синим. Это – два.
Отметил в шоке, что вещи, подобные бинтам и пластырям, меня наталкивают на мысли о садизме. А мысли о садизме неразрывно связаны с мыслями о сексе.
Вот это – три.
«Три» меня добило.
- Слушай, извини, я был не в себе, я все осмыслил, все понял, я был не прав, – выдал я, глядя ему в глаза, и стараясь не сбиться с речи, придуманной Ароном, который хоть и был сволочью, каких мало, но ссор не любил. Даже чужих.
- Извиняю, – перебил меня Татуола спокойно и равнодушно.
Господи!! Мне так не хватает сейчас двинутого и вспыльчивого панка с черной подводкой!! Где он?! Джун Татуола, вернись!!
- Правда? – тупо спросил я, стоявший рядом Руже улыбнулся такой понимающей улыбкой, что мне стало плохо. Все понимают, а вот я не понимаю.
- Честное слово, – выдавил Джун и прошел в кабинет, я за ним, и только когда я закрывал дверь, он обернулся и прорычал мне на ухо: - Я с тобой потом разберусь, а пока даже не думай портить свой пиар, я с тобой еще не закончил…
Он «случайно» отдавил мне гриндом ногу и рухнул, как обычно, недовольный, на стул.
Я скептически покосился на расставленные ноги.
Неожиданно пришло больное желание сделать так, чтобы он сидел очень скромно, сдвинув ноги и не имея возможности сидеть по-другому из-за…
Я вытаращил глаза и закрыл рот рукой, хоть и не проронил ни слова вслух. Медленно залился краской.
Господи, о чем я думаю?!
Татуола злобно прищурился, смешно наморщил нос и сдвинул колени так резко, что мне показалось – я услышал стук коленных чашечек.
- Молодец, послушный! – потрепал я его по волосам, как собачку.
- ЧТО??!! – возмутился он, но тут же остыл, вспоминая о сегодняшнем амплуа.
Я все понял, Джун, ты так предсказуем. Решил меня игнорировать?..
На тихий смех я повернулся и увидел не смотрящего в нашу сторону, но смеющегося Кейси. Милый парень, просто душка, не то что… Некоторые.
Татуола вскочил из-за парты и подошел к окну, видимо, не желая любоваться мной прекрасным, встал рядом с Ароном, вечно ошивающимся рядом со стеклом, и, высунувшись буквально наполовину, опираясь на локти, принялся сосредоточенно рассматривать площадку.
Я неотрывно следил за его движениями, подходя ближе, Орсино приподняв бровь и накручивая на палец дреды, наблюдал за этим всем.
Татуола достал по привычке из кармана чупа-чупс, любовно развернул его и открыл было рот, чтобы сунуть его внутрь, но ахнул и схватился обмотанными пластырем пальцами за губы. Видимо рана о себе напомнила…
- Больно? – нежно выдохнул я ему в ухо, проколотое по всему периметру, чего я раньше не замечал из-за шапки.
Татуола посмотрел задумчиво на меня, на Орсино, на Руже, на весь класс и, неожиданно высунувшись в окно так, что едва не выпал, заорал очень громко:
- Да, Трейси! Знаешь, как больно?! РОТ ТЫ МНЕ, КОНЕЧНО, ПОРВАЛ!!!!!
Вся площадка перед школой затихла, класс в шоке уставился на нас, подозревая единственную мысль, которую можно было подозревать, и это не была «боевая рана после драки»… Орсино подавился смехом и закусил собственный дред, чтобы не заржать.
Заржал бы – тут бы и умер. С моей помощью.
Руже стремительно краснел, уткнувшись в тетрадь и завесившись золотистыми волосами.
Я, открыв рот, в ужасе таращился на Татуолу, не веря тому, что он может вот так просто брать и ломать мне жизнь.
- Еще вопросы? – он улыбался широко, не показывая зубы, не всем такая улыбка идет, но ему шла.
- Ну ты сволочь… - протянул я, не в силах сообразить ничего другого.
Он все же сунул в рот чупа-чупс, превозмогая боль, и закатил глаза:
- Я не сволочь, я – богема! А богема – сплошь и рядом гомосексуальная…
Может помочь ему вылететь в окно? Ну, чуть-чуть подтолкнуть?!
Взгляд Орсино, который откровенно забавлялся этой ситуацией, от подвига отворотил.
Ну мы поговорим еще с тобой, Джун, я с тобой тоже не закончил еще.



Джун Татуола.

Трейси мне еще за все заплатит и с процентами!..
Со ртом я, конечно, погорячился, вся площадка выставилась на нас, как на фанатов садо-мазо, и даже мне (!) стало не по себе.
- Я хотел попросить у тебя прощения, детка, как я могу загладить свою вину? – громко и очень неожиданно выдал Адам, обращая на себя всеобщее внимание (а вон и Салливан мимо, как бы случайно, идет, с фотокамерой…). Я уставился на него вопросительно, но по дьявольской ухмылке понял – мне сейчас будут мстить. Изощренно.
- Загладить? Ну загладь, а там посмотрим, прощу я тебя или нет, – П\подойти ближе и обтереться о его тело своим, касаясь как можно большей поверхности.
- Только пообещай мне… Больше никаких плеток. И наручников, ладно? – жалостливый тон и выразительно потереть запястья. Усмехнуться одним уголком рта, чтобы, во-первых, было не больно, а во-вторых, никто не увидел.
Орсино, ухмыляясь, ошивался рядом. Он мне начинает нравиться, понятливый парень…
Я уже отвернулся и пошел было к Аллену, ждущему у дерева, но не успел, видимо, разговор только начался.
Трейси думал с секунду.
- Ну прости, котенок, я просто не могу сдержаться, когда ты на четвереньках… Ммм… Твои губы… Ты так классно делаешь… - он стоял сзади, убрал мои волосы, закрывающие ухо, и, делая вид, что шепчет последнее слово, которое и так все поняли, в самом деле прошипел:
- Посмотрим, как ты выкрутишься, Татуола.
- Выкручусь, – ответил я таким же шепотом.
- Ну ты же сильнее меня, кто тебя знает, вдруг ты опять меня будешь бить если я откажусь?
- Ты моя маленькая двуличная сучка… - чуть ли не ласково протянул он, пальцами сжимая мой подбородок и поднимая лицо вверх, чтобы видеть его. Я опять прищурился.
Надо же, даже меня умудрился смутить (!) не то, что Руже, ставшего из красного совсем бордовым, даже Арон, который, как я понял, был извращенцем на все двести, закашлялся, подавившись жвачкой. – Иди сюда! – «позвал» Трейси и, положив левую руку мне на пояс, притянул к себе.
Тут что-то не так, он обкурился? Что с Адамом Трейси?! Не узнаю… Или это шуточки такие?
- Грязная, двуличная шлюха, вот ты кто, Татуола! – громко так сообщил он всей площадке, но якобы мне.
Приехали. Полная фиеста.
Ладно. Гулять, так гулять!
Положил голову ему на плечо, благо рост позволяет (вот уж в этом-то ты меня не обскачешь, Трейси!), прижимаюсь ближе и даже не дергаюсь, когда пальцы с подбородка подбираются ко рту.
- А-а-а-ах… - стон, и коснуться языком кончиков длинных тонких пальцев, надавивших на губы и заставивших открыть рот. Если Руже не перестанет краснеть, эта овца, он умрет от передозировки крови в мозге. Руки и шея уже синеют, а не бледнеют, а лицо все ярче и ярче.
Трейси, по ходу, и сам фигеет с происходящего, в первую очередь, я уверен – со своего поведения, во вторую – с того, что я не собираюсь бить ему морду и вообще не сопротивляюсь…
Касательно меня лично – я-то как раз сам себе удивляюсь, самообладанию и наглости! Тем более, что мою-то репутацию в этом городе уже НИЧТО не испортит, а вот его…
- Ты такой грубый, когда трахаешься, Адам, с девушками ты тоже такой? – вот, это был яркий знак Молли Салливан, что-то типа «Видишь, какой он мерзавец? Забудь, он тебя недостоин!» Надеюсь, она поняла. – У меня до сих пор синяки не сошли и вот это… - боже, как я люблю пользоваться тем, что есть, для достижения того, чего нет!
Как можно более эротично поднимаю свитер, показывая школьникам, уставившимся на этот бред, как загипнотизированные, длинную алую царапину, пересекающую нижнее ребро и тянущуюся до пирсинга.
Ну и что ты теперь будешь делать, Адам? Как ты докажешь своей ненаглядной Молли, что не конченый садист?
Я ликовал.
Недолго.
- Я исправлюсь, детка… - промурлыкал Адам, обходя меня и опускаясь на колени.
Судя по невменяемому от сдерживаемого смеха лицу Орсино, по тому, как он давился, можно сказать – глаза у меня были наверняка дикие.
А когда, удерживая свитер, который я попытался вернуть на место, одноклассник (этот чертов псих!!) довольно ощутимо горячим кончиком языка провел по всей поверхности царапины, обжигая еще и дыханием, я судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и задержал дыхание.
Руже закрылся раскрытым учебником и занавесился волосами, а мне становилось все непонятнее – чего Трейси добивается?!
Ах, да… Добивается признания, что он круче меня, если захочет…
- А если бы в добавок ко всему еще и не таскал бы меня за волосы, Адам, ты был бы просто мечтой, честное слово! – выдал я, довольно щурясь от солнца, но тут же Трейси подскочил и, уже на практике схватив меня за волосы, потянул вниз.
- Вот так?

Черт, у меня же шея болит! Ну давай, Трейси, давай, изобрази из себя вампира, укуси меня еще пару раз, и мне можно будет смело умереть, все пережил!
- Больше не буду, – клятвенно пообещал он, отпуская волосы, и я готов был уже свалить, признав его победителем…
Ну, на сегодня.
Но меня остановила фраза, сказанная вдогонку.
- А если бы ты еще не просил называть тебя в постели «сучкой, шлюхой, подстилкой, блядью…», как там дальше? Ты же так от этого заводишься! Если бы не просил, был бы просто зайкой…

Я замер, уже не разбирая, где прикол, а где реальность, и решил все же покончить со всем этим бредом.
- Таким зайкой, как Руже, может быть? Ты же о нем мечтал ночью, когда в порыве страсти забылся и назвал меня пару раз «Кейси», а?
Вот, такой алый цвет лица у Трейси мне нравится больше…
- Чт… Что? – опешил Руже, которого я приплел то ли для острастки, то ли из мести Адаму, то ли из личной неприязни к блондину…
- Что слышал! Он так тебя хочет, просто умереть можно, уговаривал меня покраситься в белый даже! Так вот, Адам! Мне даже это французское недоразумение нравится больше, чем ты и твои припадки извращенного садизма, ясно? – вот с этими словами я совсем потерял рассудок и, схватив фигеющего Руже, засосал его так, что вся площадка при школе едва не выпала в астрал.
И Арон в том числе. И Трейси тоже.
Оторвался от заикающегося и пытающегося что-то сказать блондина и, вытерев губы рукавом, торжествующе воскликнул:
- Если ты не понял, это был конец наших отношений. Полный и окончательный разрыв!
Да, целоваться с разбитыми губами и порванным углом рта было слегка неприятно.
Но вообще, Руже целовался неплохо.
Боже, о чем я только думаю, это же РУЖЕ… Не обращая внимания на аплодисменты Орсино, я таки двинулся обратно в школу – к знаниям.

Адам Трейси.

- Сука, он меня доведет до нервного срыва… - я стоял у раковины в мужском туалете, прижавшись лбом к холодному зеркалу, и смотрел на свое отражение.
- Арон, у тебя есть маркер или что-то вроде того?
- Нафига? – удивился Орсино, перекатывая зубочистку из одного угла рта в другой.
Этот жест мне кого-то очень сильно напомнил, и я, не выдержав, выдернул эту зубочистку у него изо рта.
- Чтобы написать себе на лбу «Неудачник»! – и выкинул ее в окно.
- Нет, извини, маркеров в кармане не таскаю… Хотя, можешь попросить у Татуолы помаду, она подойдет.
- Он кинул меня!! – я негодовал. В ситуации, в которой он уже практически проиграл, он сумел выкрутиться, одновременно кинуть меня и поцеловать Кейси! Зайку Кейси!!
- Ты воспринимаешь это так серьезно? – удивленно поднял бровь Арон. – Это же просто ваши придурочные выкрутасы друг перед другом, забыл?
- Ах да… - я стукнул себя по лбу ладонью. Идиот, совсем спятил.
- Хотя облизывал ты его очень натурально, – хмыкнул Орсино, и у меня, в который раз за день, появились желания, подразумевающие нарушение закона.

Джун Татуола.

На душе пели соловьи… Нет, райские птицы!
- Алесса! Найди красный маркер и отметь сегодняшний день в календаре как праздничный! Сегодня свершилось чудо!! – я летал по комнате в поисках сестры, а когда обнаружил ее за диваном с ножницами, вырезающую из журнала какие-то бредовые картинки, схватил на руки и обнял.
- Что-то серьезное? Трейси сбила электричка? – мрачно поинтересовалась она.
- Нет! Жаль, конечно, что не сбила, но все же!.. Сегодня. Впервые. В жизни… Я БРОСИЛ ПАРНЯ! А не он меня! – счастье переполняло настолько, что мир казался сплошным раем.
- Ух ты, – «восхитилась и порадовалась» сестричка. – Пойду, нарисую что-нибудь на календаре.
- Только не труп, прошу тебя, – поморщился я.
- Разбитое сердце и имя «Адам» в нем сойдет? – хмыкнула Алесса.
Я кивнул и, упав на диван с раскинутыми в сторону руками, понял – мечты сбываются, хоть и не в реальности, не в настоящих отношениях.



Кейси Руже.

Я до конца учебного дня ходил, как в трансе.
Джун.
Татуола.
Меня поцеловал.
У меня шок и одновременно куча эмоций!
Он так целуется, жестко, он - настоящий парень! Как это Трейси удалось тогда его повалить, не понимаю…
То, что они вытворяли на площадке, вогнало меня в такое смущение, что до сих пор лицо горит – или это была шутка?
Когда я увидел, как медленно поднимается свитер Татуолы, обнажая загорелый плоский живот, блестящую сережку…
Мне стало плохо.
И я тут же решил – во что б это ни стало, сегодня я поцелую его и разберусь в своем к нему отношении.
Чем я собственно и занялся после уроков – поисками Татуолы по всей школе, но он как сквозь землю провалился!
Нашел я его за школой между двумя деревьями, курящим и что-то ищущим в мобильном.
- Джун! – набравшись смелости, хотя, не столько смелости, сколько наглости, крикнул я.
Парень тут же обернулся и, прищурившись, уставился на меня - ну как можно меня не узнать.
- Чего надо? – почему он всегда такой грубый?! Неужели нельзя быть мягче, расслабленнее?
- Я… Я хотел попросить тебя об одолжении.
- Одолжении? Ах, прости, Трейси до конца недели занят, тебя записать на следующую, когда он вылезет из постели очередной телки?
У меня отвисла челюсть от такой эмоциональной тирады.
- Да я собственно… Не о Трейси.
- Хм? – он выбросил недокуренную сигарету и задавил ее подошвой фирменных гриндов на высокой платформе.
- Я немного не понял, что произошло на площадке…
- Да ну? По-моему, все понятно! – он усмехнулся, глядя на меня сверху вниз.
Да, я ниже его на добрых пять сантиметров.
И что ему понятно? Мне лично не ясно – это был нервный срыв или такое признание в любви?
- Мне – не все. Я проясню немного? – мило улыбнувшись, я быстро, чтобы не передумать, подскочил к нему близко-близко и коснулся губами его губ, уже не окровавленных, как вчера.
Татуола на секунду выпал в осадок и замер, в эту секунду решалась моя жизнь – оттолкнет от меня или нет.



Джун Татуола.

Я на секунду чуть не потерял сознание, что за бред?!!
Я, конечно, понимаю все, невысокий рост, тонкие запястья, узкие плечи, блондинистая шевелюра, как шелк на ощупь, большие голубые глаза…
Но я же потому и гей, что ненавижу быть активом!!
Но целоваться это не мешает…
Побуду парнем хоть раз в жизни. В смысле – по отношению к другому парню.
И все равно, Трейси целуется не в разы лучше, может потому, что Руже такой весь нежный и милый?
Да, Адам скорее закусает до смерти, чем вот так будет аккуратно водить языком по пирсингу, вызывая до жути приятные ощущения.
(Я кстати кольцо поменял на обычную штангу, больше мне попадаться в ловушку не хочется…)
Адам?.. Адам… Адам?!!
Я вытаращил глаза, не прекращая поцелуй, когда на тропинке, ведущей за школу, нарисовалась высокая фигура в зеленой борцовке.
Мне бы такое тоже пошло, но так бы казалось, что плечи у меня шире и спина тоже.
Хотя, между смуглыми лопатками Трейси зеленая ткань смотрелась очень неплохо.
О чем я думаю, когда моя смерть стоит в шоке на расстоянии пяти метров?!
- Татуола!! – зарычал Трейси и бросился в нашу сторону, я же лихо отпрыгнул от Руже и попытался залезть на дерево, но меня оттуда стащили и неслабо приложили об этот самый ствол.
- Да сколько ж можно меня лупить, Адам?! – я запсиховал окончательно, Руже, ошарашенный поворотом событий, стоял в шоке и наблюдал за этой картиной.
- Чего встал, тащи Орсино!!
- Зачем? – не понял он, я же в этот момент, понимая, что если меня Адам и не убьет, то покалечит, нарезал круги по поляне.
- Затем, что если он сюда не явится, в следующий раз ты меня увидишь в морге, идиот!!
Сработало у него в голове что-то что ли?
Руже рванул за угол звать Орсино, а я уже пожалел, что вместо посыла, начал с ним целоваться…
Что уж скрывать, не нравиться этот француз не может. Просто не может.
- Адам, ты просто все не так понял, подожди же!! – с минуту мы стояли друг напротив друга, я схватил руки Трейси своими и лишил его возможности набить мне морду, к чему он, похоже, стремился.
- Что тут происходило? Руже пытался тебя изнасиловать, да? Здорово! – ехидно усмехался он, не отказываясь от идеи меня убить, но еще не опускаясь до применения ног.
- Нет, но он сам полез!! Честно-честно!
Он замер и почти поверил, как вдруг в мою дурную башку ударила «здравая» мысль:
- А какого собственно хрена я перед тобой оправдываюсь? Ты мне парень, что ли? Или он тебе парень? Так что… Пошел ты! – я отпустил его руки и, развернувшись, спокойно двинулся в сторону дома.
Орсино как раз выворачивал из-за угла, и по его расширившимся глазам я понял, что меня сейчас убьют, но не успел ничего сделать.
- Ах, значит я тебе не парень?! Значит ОН мне не парень?! Я убью тебя, Татуола, и у тебя больше никогда не будет парня, понял?!!

Оу…
- Так, а ну отпусти его сейчас же! – Орсино бросился нас разнимать, хотя лезть в катающийся по траве и дерущийся комок было равносильно самоубийству.
- Пошел нахрен! – заорал Трейси, и вместо меня затрещина прилетела Арону.
Тот опешил на мгновение, а потом зарычав:
- Ах ты ублюдок! А еще друг называется!! – принялся лупить Трейси всем, что попадало под руку.
Я попытался выползти из этого дурдома, цепляясь руками за траву, Руже уже почти вытащил меня, как вдруг эти двое опомнились…
- Куда?! – меня за ноги втащили обратно и набросились вдвоем.
- Трейси ты врезал мне, а не ему, кретин!! – взвыл Орсино.

Адам, в этот момент пытавшийся сломать мне руку, обернулся на друга:
- Я тебе сейчас еще добавлю!!
- Не-е-ет!!... – с визгом Орсино пополз подальше, Руже, носившийся вокруг, протянул ему руку помощи, но я вернул нашего «примирителя» обратно уже вместе с французом и, воспользовавшись неразберихой, пару раз ощутимо приложил его по башке.
- А ну не трожь Кейси!! – орал Адам, пытаясь меня задушить, Арон отбирал меня у Трейси с воплем:
- Отдай мне Джуна, хватит, он настрадался!!
Вот тут офигели все и замерли в тех позах, в которых были. Я, прижавший к себе согнутым локтем шею француза, Трейси, душащий меня опять же локтем, Арон, кусающий за ногу Адама…
- Что за хрень, Орсино?! – я набросился уже на него, собираясь оттаскать по двору за дреды, но он активно отполз, и пощечина прилетела по роже Трейси, за спиной которого Арон скрылся.
- Ой… Извини… - смущенно улыбнулся я…
- Да я тебя сейчас вые*у и все, ты так достал меня!!! – у меня глаза на лоб полезли, когда Трейси принялся абсолютно серьезно сдирать с меня джинсы.
- А-а-а!!! Арон, убей его, убей!! - Орсино пришел в себя и, повалив друга на траву, оседлал его.
- Молчать! Успокойся и заткнись, мать твою, псих!! – сам орал, как истеричка, неформал.
- Ты попал мне по лицу… - тоскливо провыл Руже где-то за спиной.
- А ты… Ты!!! Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?! – я обернулся со зверским выражением лица и наплевал уже даже на свою профориентацию в ориентации, то есть плевать стало – актив, пассив…
Изнасиловать Руже мне же никто не мешает, правда?
- Даже не думай, извращенец, шлюха!! – заорал Адам и, сбросив с себя «друга» ударом в челюсть, бросился на меня.
- А-а-а-атпусти!! – выл я, когда меня схватили за волосы…
- ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ???
Голос.
Директора.
Твою.
Мать…



От третьего лица.

- Я так понимаю, пытаться выяснить причину такого поведения бесполезно? – директор пацифично сцепил пальцы в замок.
Перед ним в креслах сидели четверо старшеклассников в разной степени потрепанности.
- Почему? Причина есть! – выдал один из них, отклеивая с лица уже бесполезные пластыри.
- Хм? – приподнял брови директор.
- У Адама Трейси комплексы, поэтому мы немного… поссорились. А Арон Орсино полез нас разнимать. Он ничего не затевал, можете его отпустить.
- А мистер Руже? – директор даже подивился такой щедрости «отпустите…»
Татуола покосился на блондина, сидевшего как в прострации, видимо, такое у него было впервые за всю жизнь. Джун вздохнул с видом «хрен с тобой, черешня» и снова повернулся к директору:
- Он вообще здесь не при чем, случайно мимо проходил, вот и затянуло.
- А вы, значит «при чем», мистер Татуола?
- Я при чем, – грустно согласился парень, потирая ссадины на лице и руках, и шее, и…
- А вы, мистер Трейси, признаете себя зачинщиком ссоры?
Парень думал с мгновение, но, решив не отставать от оказавшегося хоть раз в жизни благородным одноклассника, ответил:
- Признаю. Это по моей вине мы устроили драку и втянули в нее Арона и Кейси.
- Мистер Руже, мистер Орсино, вы свободны. А вы… Что касается вас, молодые люди, вас ждут шестнадцать часов общественных работ!
Пара одинаково возмущенных глаз уставились на мужчину, но по его лицу было понятно – приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
- Да, разумеется, мы пойдем? – вежливо осведомился Татуола.
Директор кивнул, и парни вымелись за дверь.
Посмотрели друг на друга и, хором рявкнув:
- Пошел ты!! – разошлись в разные стороны.
- Ну вот опять… - вздохнул Орсино, Руже уставился на него непонимающим взглядом.
- Чего непонятного?! Опять придется их мирить, – пояснил парень и, тряхнув дредами, направился следом за другом.
Кейси Руже остался в коридоре осознавать всю непохожесть Соединенных штатов и Франции.



Адам Трейси.

Вечером, когда я уже смирился с тем, что царапины и укусы будут долго и мучительно болеть, с тем, что не помню, кто из троих дерется как девчонка (хотелось надеяться, что Татуола, но все же выходило, что Руже), Арон вытащил меня из дома и потащил по темной улице куда-то к пляжу.
- Мы куда? – пофигистичным тоном уточнил я чисто для проформы. Если он меня сейчас из мести утопит в океане, мне даже в этом случае будет все равно.
- Мы никуда, а вот ты – мириться с Татуолой, понятно?! И никаких «но»!
«НО!» так и не слетело у меня с языка – сопротивление бесполезно, стальной захват пальцев Орсино на моем запястье это подтверждал.
- Тебе-то от этого какая выгода? – вот этот вопрос меня интересовал по-настоящему!
- М… Не знаю. Просто. Ну вы не должны ругаться! Из-за всякого бреда, тем более…
В доме горел свет, но дверь нам долго никто не открывал.
Я уже трижды порывался уйти, но Орсино меня не отпускал, наконец, дверь открылась, и там возникла эта жуткая девочка, Орсино покосился на меня, я пожал плечами.
- Джун дома, красавица? – что он несет?! Кобель. Даже к детям пристает…
- Тебе-то что? – какая классная сестра у Татуолы.
- Мне – ничего, а вот он, - Арон толкнул меня вперед, и девчонке пришлось отойти, чтобы я ее не толкнул. - Он жаждет общения с твоим братом!
- Ладно, он у себя, дорогу найдешь, – фыркнула девчонка, апатично закрывая дверь прямо перед носом Орсино.
- Эй! А я?! – возмутился он.
- А ты сказал, «тебе ничего не надо», – парировала девочка.
- Я передумал! – он скользнул мимо нее в гостиную, и ей осталось только смириться.
По лестницам я блуждал довольно приличное время, пока не услышал музыку из-за одной из дверей и не понял – Татуола там.
- Салют! – очень позитивно и громко сказал я, вламываясь в комнату и останавливаясь у двери. Закрывая ее за собой.
- Чего притащился?! – опешил он, а я порадовался – такое ошарашенное лицо у него не часто. Да и вообще лицо выглядело впечатляюще – теперь уже три пластыря – один на скуле, второй рядом с губами и третий на челюсти.
- Извиняться.
- Опять?! – сколько наглости и скептицизма в голосе, аж тошнит.
- Заткнись, а? Мне это не нужно, но можешь врезать мне разик за все.
- Ладно, – быстро согласился он, вскочил с кровати, на которой валялся до этого и, подойдя ко мне, отвесил пощечину:
- Это тебе за рот!
Больно, но молчу. Пускай отрывается.
- Это тебе за «шлюху»!

Еще раз?! Я же сказал «разик»!
- Вот это тебе за то, что у меня все болит! – припечатал по другой щеке еще раз так, что голова у меня мотнулась уже серьезно.
- А вот это… - начал было он, но я успел перехватить четвертую затрещину и подтащить Татуолу ближе к себе.

Джун Татуола.

Мне, конечно, было безумно приятно лупить Трейси безнаказанно, но вот такие вот взгляды глаза в глаза в мои планы не входили.
- Может, еще потренируемся? – вдруг спросил он, повергая меня в астрал, и всерьез САМ поцеловал меня.
От шока я вырвался, едва не съездив ему по роже, и отпрыгнул на добрые полтора метра, наткнувшись на стол и судорожно ища на нем что-нибудь тяжелое.
- Так! Трейси! Если ты сейчас придуриваешься, то…
- Я не придуриваюсь.

Он меня перебил, и вот тут в голове появилась мысль: «А если я сейчас заору, меня Алесса услышит? Услышать-то услышит, а вот спасет ли?»
- Хорошо… Я не такой доступный, как ты думаешь, мальчик! – усмехнуться, нашарив на столе ножницы. Алесса забыла.
- Да ну? Ножницы убери, а то мало ли…

Как он заметил?!
- Сохраняй дистанцию, а то я за себя не отвечаю!
- Ладно, я извинился, тогда я пойду, да? – он указал на дверь.
- Вали, – фыркнул я, отворачиваясь к окну и думая, что этому парню точно не хватает смелости, решительности и настойчивости… Слабак. И трус. Вот.
- Я ушел.
- Да-да.
За спиной хлопнула дверь.
Еще один вечер в одиночестве тет-а-тет с телевизором…
Трейси, ты придурок, если думаешь, что я поверил, что ты так просто ушел. Если ты чего-то хочешь – у тебя на лице бегущая строка прямо!
Вставляю в уши наушники от плеера, становлюсь у стола, напротив окна, оперевшись на локти и выгнувшись во вполне намекающей позе.
Музыку не включаю, чтобы слышать все, что происходит в комнате, наклоняюсь «поправить шнуровку на гриндах»…
Неожиданно Трейси, просто поражая своей сегодняшней активностью, прислоняется сзади и шепчет на ухо, закрытое наушником:
- А если сзади был бы не я?..
Черт! Как он понял, что плеер не работает?!
- Сейчас заору, так что отойди на метр, - мрачно предупреждаю.
- Ори, кто тебе мешает? – удивляется он, толкая меня к столу и начиная уже всерьез стягивать футболку.
- А-а-а-а-алесса!!! – взвыл я, напоминая, что я все тот же Джун Татуола, а этот гад все тот же Адам Трейси. Вот в этот момент в его глазах заплескалась такая злость…

От третьего лица.

- Что там происходит?! – вскинулся Арон и дернулся было в сторону лестницы, но Алесса, усмехнувшись и осознав, что как бы братец того не хотел, бежать и спасать она его сейчас не собирается.
Потому что на самом деле ему совсем не хочется, чтобы его спасали.
- Сидеть! Сами разберутся, – она положила руку на колено Орсино, обтянутое узкими черными джинсами, и усадила парня обратно
- Да они сейчас опять подерутся! – не унимался он.
- Вот что-что, а драться они не будут, я тебе гарантирую! – выдала девчонка, криво ухмыляясь.
Парень недоуменно на нее уставился, не ожидав такого поведения от двенадцатилетней девочки.
«Ну и семейка у них…» - подумал он и решил вернуться в свое обычное амплуа, выудил из кармана извечную «волшебную» монетку и покрутил между пальцами.
- Поиграем? – он азартно изогнул бровь.
- Поиграем, – кивнула девочка, придвигаясь ближе, они сидели на полу, на ковре друг напротив друга, неотрывно глядя друг другу в глаза.
Как два мошенника.
- Орел! – торжествующе сообщил Арон, даже не глядя на монету, упавшую на ковер, - ты исполняешь любое мое желание. – Неожиданно его глаза расширились – между раздвинутых пальцев его ладони, упиравшейся в пол, сверкало лезвие ножа, который неизвестно откуда появился в руке Алессы.
- В этом доме мы будем играть по МОИМ правилам, – мрачно сообщила она и улыбнулась, глядя, как парень судорожно сглотнул.
«Странное ощущение, будто я вляпался…» - он неуверенно улыбнулся, чувствуя себя явно не в своей тарелке.

Адам Трейси.

Когда Татуола хотел, он мог не только сопротивляться мне, а даже, возможно, и надрать меня, силы у нас были равные, сейчас же он явно вырывался напоказ, фальшиво и даже, когда я посадил его на стол и стягивал футболку, он ухмылялся.
- И где же твоя сестра? – усмехнулся я, незаметно сдергивая с лампы наручники, так кстати оказавшиеся в его комнате (думать о том, зачем они ему нужны, и кто их там оставил, я в тот момент не стал).
- Она убила Орсино и сейчас закапывает труп, – серьезно ответил он так, что я на секунду в это поверил, во вторую секунду Татуола в шоке дернул руками, которые оказались пристегнуты к окну.
- Опс! Как же так получилось? – невинно поднял я свои руки ладонями к нему, вроде как, я не при чем.
Джун задергался. Вот теперь уже всерьез.
- А ну быстро отстегни меня! Я тебя убью потом!!
- «Потом» будет потом, Татуола, а сейчас это неважно, тебе не кажется? Ты же у нас теперь безобидный, как котенок!
Он по-детски надулся и отвернулся, меня пробрал истерический смех, когда я отметил, что ноги у него плотно сжаты вместе – коленка к коленке.
Обычно он сидел, расставив их шире, чем на ширину плеч.
- Расслабься, будь как дома! – издевался я, резко раздвигая его колени в сторону и вставая между ними, отклоняться дальше у него не получалось из-за пристегнутых рук, так что укусить его за шею получилось без проблем…
Он неожиданно хмыкнул, переводя взгляд от окна на меня:
- А ты экстримал, Трейси, особенно учитывая то, что в гостиной сидят твой друг и моя сестра, что дверь не заперта, что с улицы в окно все прекрасно видно… М?
- Благодаря тебе, моей репутации уже ничто не повредит, поверь! – улыбнулся я почти радостно. - А ты не такой недоступный, каким пытался казаться.

Он бы врезал мне, будь у него свободны руки, я уверен! Но нет, одноклассник только криво ухмылялся, не обращая внимания, что из угла рта опять пошла кровь, струйка которой потекла по подбородку. Мне захотелось ее убрать. Языком.
- Я не такой доступный, как ты думаешь, Трейси… Я гораздо доступнее!..
С секунду мы еще друг на друга смотрели, оценивая чувство юмора.
Дальше про это лично я забыл.



Джун Татуола.

Единственное, чего сейчас хотелось больше всего – любой ценой вернуть руки в свое распоряжение и устроить Трейси что-нибудь.
Ад и мордобой, или рай до искр из глаз, я пока не решил, но что-то точно устроил бы.
Ключ лежит на полке!
Адам в это время подхватывает мои ноги, свисающие со стола, под коленями и, стащив с них джинсы, кладет себе на плечи.
«КЛЮЧ!!!» – вертится в голове единственная мысль.
Руки сводит судорогой, и их сжимают наручники, металл чувствуется и врезается в кожу даже через мех, а ключ все никак не нащупывается.
Трейси усмехнувшись, вытаскивает из кармана… ключ.
- Сука! – вырывается у меня.
- Ты можешь не ругаться? – морщится он.
- Да конечно, я пристегнут к окну, лежу на столе, надо мной нависает конченый психопат, у которого… Да! Стоит детка! Ключ мне не отдают, а я должен выдавать что-то типа «я люблю тебя, возьми меня!» Спятил, что ли?!
- Как обычно, прав, Татуола? – хмыкнул этот… Этот. Я прищурился. Он продолжил, медленно, издеваясь, расстегивая, пояс на джинсах. - Ты немного не в том положении, чтобы выделываться.
Твою мать, я так больше не могу, зови меня хоть трижды блядью, но сейчас у меня поедет крыша.
Спортсмены - это одна из тысячи и одной моих слабостей!
- А еще… Я тебя умоляю, ради бога, потом в школе воздержись от комментариев моих действий сейчас, ладно?
- Посмотрим, – получилось у меня сострить, и я был уверен, еще секунду он ничего не делает, а только угрожает, и я в кровь раздеру себе руки, но вырвусь и изнасилую его.
Изнасилую себя с помощью него, так будет немного точнее!
- Хватит… - прошипел он, сжимая пальцами мой подбородок и задирая лицо кверху, чтобы размотать бинты на шее.
Там до сих пор красные засосы после замечательного инцидента на лавке…
- Умные мальчики, Адам, сосутся только в губы и царапают только плечи, чтобы их никто не спалил! – погано хихикаю.
Я – дестроер.
Я не в том положении, чтобы выделываться, но я выделываюсь.
- Ну, умных мальчиков я тут не вижу, Джун, я – мужчина, а ты на умного не тянешь.
Больно, когда кусают в уже пострадавшее место, очень больно.
- Ну ты трахнешь меня уже или нет?! – рычу, психуя и думая, что он не решится, он трус, он же боится за свою репутацию!
А, нет… Не боится, не за что бояться уже.
- Ну, это, смотря, как ты попросишь!

Что?!! Вот этой фразой он вышиб из меня все самообладание, это первый и единственный случай в моей жизни, когда мне такое говорят.
Куда мир катится..?

Адам Трейси.

Честное слово, держаться было сложно – Татуола, у которого под одеждой, похожей на цветные балахоны, обнаружилась стройная фигура!
Шок, объявившийся у меня в сознании, описать сложно.
Плоский живот с ярким намеком на пресс, но не таким сильным, чтобы быть настоящими мышцами, узкие бедра, длинные ноги, что было вообще не заметно в его рэперских штанах…
Понятия не имею, почему, но меня так и тянуло коснуться торчащих косточек таза и выпиравших ребер.
Фраза «Ну ты трахнешь меня уже, или нет?!» выветрила последние сомнения в том, «что я делаю» у меня из головы.
Ответ дался непросто. Но тут разглядывание выгибающегося и пытающегося слезть со стола одноклассника прервалось его неожиданной ухмылкой. Он медленно выпрямился, до этого выгнутый дугой, удобно устроился на столе и, не торопясь, опустил руки с висящим на одной из них наручником.
- Запасной ключ, пупсик… – с дьявольской, торжествующей улыбкой возвестил он.
Секунда, мгновение на размышления и я, не успев растеряться, стащил его со стола, толкая к кровати.
- А вот теперь, Трейси, мы с тобой поиграем! – воскликнул он, когда я невольно оказался сверху, стоящим на четвереньках.
Раздевал он меня торопливо, неосторожно, царапая ногтями (скотина, он же грызет их, специально, что ли, отрастил?!»
Отмечаю идеальный маникюр, не успеваю выпасть в осадок, как понимаю – черт возьми, Джун Татуола, эта конченая шалава лежит подо мной, стаскивает с меня одежду, а я думаю про маникюр?!!
Он заразил меня дикостью и сумасшествием, так, что, входя в раж, я парой движений выдернул ремень из оставшейся пары шлеек, на локте подхватил одну из длиннющих ног Татуолы под коленом и, прижав ее к его же телу, впился губами, зубами в шею, языком повел по впадине между ключицами, увидев его судорожно дернувшийся кадык, сошел с ума окончательно.
Обычно отмороженного в школе, Татуолу я не узнавал – размазавшиеся, но смотрящиеся еще более сексуально, чем обычно, тушь и тени, взмокшая челка, закрывающая глаз, прерывистое дыхание и паскудная ухмылочка на губах.
У него красивые губы, чувственные, с четким контуром, если бы он еще не красил их дурацкой черной помадой!
Правой рукой обхватывает меня за шею и притягивает к лицу, глядя глазами глубже моих глаз – куда-то в душу, в тот момент показалось, что он гипнотизирует меня, науськивает как е*учего кролика, в голове только одно желание – трахаться и трахаться, пока не остановится сердце или не кончится кислород.
У него ледяные запястья, а на шее у артерии нащупывается участившийся до дикости пульс.
Без вопросов, наверняка, уже по привычке облизывает мои пальцы, а у меня в голове только мысль, связанная со ртом и тем, что он сказал на холме, опозорив меня в первый раз.
Внимательно рассматриваю его лицо, проникая пальцами внутрь и едва не обжигаясь – ощущение, будто в крематории, хотя в комнате вообще довольно холодно.
Его лицо даже не изменилось, только проколотая бровь изогнулась.
Хриплым шепотом: «Быстрее!»; «Хочу!» – в висках, такое надрывное, что, кажется, рвутся сосуды.
И без паузы, забыв даже про то, что в доме еще два человека, а дверь не заперта, толкаюсь вперед.
Немой крик, только открывшийся рот, широко распахнувшиеся синие глаза совсем близко, Джун выгибается, как дернутый током в двести двадцать вольт.
Но ни намека на ненависть или обиду не видно, он вообще никого мне не напоминает, и что будет такая дикая «карусель» перед глазами, что от удовольствия судорогой сведет горло, я не ожидал.
- Ну двигайся же, чего замер, Трейси, идио-о-о-от!! Больно же!! – взвыл он, когда я, психанув, дернулся назад и снова вперед.
- Ты бы… Видел… Сейчас свои… глаза… - он вдруг лихо перевернулся, оказавшись сверху - маневр, который никому другому, кажется, не удался бы с первого раза.
У него, черт возьми, сколько тренировок было?!
Сдул мокрую челку, наклонился ближе, к лицу и, обжигая щеку срывающимся дыханием, шипит:
- Я тебе покажу небо в алмазах, Трейси!.. Поскакали лошадка? – он наклонил голову вбок и двинулся, держась руками за мои плечи.
Когда мои ладони сомкнулись на ненормально тонкой талии, а его глаза закрылись, и на лицо снова упали волосы, я понял – я спятил. Мне так жарко, что кажется, это - ад.
Мне так невыносимо хорошо, что кажется – это – Рай. С большой буквы.
Спустя несколько минут после оглушающего в буквальном смысле оргазма, я перестал на пару секунд слышать, видеть и чувствовать, ощущая только содрогающееся тело рядом, вплотную.
- Лошадь пала вся в мыле, Трейси! – победно усмехнулся он, падая рядом на подушки.
- Эта лошадь и не такие скачки выдержит, Татуола! А всадник утомился, а? – недоверчиво выгибаю бровь.
- Черт, Трейси, ты машина?! – он смеется, запрокинув голову и не сопротивляясь, теперь уже позволяя себе расслабиться и получить удовольствие в другой форме, но все так же неутомимо (и кто из нас е*учий кролик?!) обнимая меня ногами за пояс, перекрещивая за моей спиной лодыжки и руками обвивая шею.
- Терминатор... – хмыкнул я.

От третьего лица.

На третьем этаже что-то загрохотало, Алесса опять осадила Арона, попытавшегося пойти, спасать друга или одноклассника – по ситуации.
«Кажется, братца дотрахали до края кровати, и они оба с нее рухнули…» - улыбаясь, подумала девочка, продолжая издеваться над Орсино.
«Как бы Трейси его затылком о стену в очередном порыве не шарахнул, последние мозги выбьет…» - вздохнула она мысленно и снова отвлеклась на такую забавную живую игрушку – Арона.



Все так же третье лицо.

Алесса зашла в комнату брата и усмехнулась, обнаружив его лежащим на полу и пялящимся в потолок.
Окно было распахнуто настежь, и комната вымерзла так, что девочке стало холодно сразу же.
На холод она внимания не обращала никогда.
- Они ушли, Джуни, этот ваш Арон довольно забавный, он сказал, что обязательно придет еще, – сообщила она, потом присмотрелась к нешевелящемуся парню: - Чего молчишь?
- Он меня зае*ал.
- Ты говоришь это каждый день с того самого, когда мы переехал, – парировала Алесса, садясь рядом с братом на пол и расправляя свою юбку. Джун лежал, как крест – ноги вместе, руки раскинуты в стороны.
Он еле натянул джинсы, на лице застывали следы косметики, волосы падали на лицо.
- Нет, ты не поняла! – хмыкнул он, двигая одними только глазами, в темноте он видел не как кошка, но силуэт сестры рассмотреть был способен, тем более, в окно светила луна.
- Он зае*ал меня в буквальном смысле! – парень засмеялся, приподнимаясь на локте.
- Я заметила, – девочка критически окинула взглядом комнату, посмотрела на вещи, сброшенные со стола, покосилась на кровать, где комком лежали простыни, на подушки, валявшиеся на полу.
- И мне так хорошо, что готов умереть прямо сейчас… - простонал Джун, ложась обратно на пол.
- Передоз, – констатировала сестра и бросила в его сторону одну из подушек: - Если простудишься – сам виноват будешь, – хмыкнула она, понимая, что в таком состоянии как он сейчас – температура 38, он простудиться не сможет.
Разве что тело после сна на полу будет ломить.
«Ломить его будет далеко не от сна на полу», - подумала Алесса, вспомнила алеющее лицо в буквальном смысле затрахавшегося Адама, вылетающего из дома, тащившего за собой Орсино, и улыбнулась.
Она сунула руку в карман платья и вытащила монетку.
Монетки стали ее фетишем после нескольких часов общения с Ароном.
Девочка подкинула монету, поймала ее в кулак и прежде, чем разжать, усмехнулась:
- Если орел – я выиграла, если решка – ты проиграл.



Адам Трейси.


Следующее утро ознаменовалось ставшим каким-то поразительно привлекательным (может это флюиды на меня так действуют?) Татуолой, культурно сидевшим на своем месте.
Весь его вид как-то притягивал и тянул прикоснуться – взлохмаченные волосы, легкая тень от бессонной ночи под глазами и самое главное – сдвинутые вместе ноги в тяжелых гриндах.
Я прошел мимо, сел за парту и повернулся к нему. Улыбнулся только уголком губ, на его лице нарисовалась невинная улыбочка и даже (мне кажется?!) легкий румянец на скулах.
Да уж, вспоминая то, что происходило ночью – до сих пор начинаю трястись и неровно дышать, втягивая воздух.
Главное – не вспоминать лицо выгибающегося в немом крике Татуолы.
Не вспоминать…
А то холодного душа в школе не найти.
- Арон! Орсино, ты оглох?! – уставился я на друга в упор, тот сверлил взглядом часы, висевшие на стене.
- А? Ах да… Я жду, когда уроки закончатся. Мы сегодня…
- Подожди! «Мы» это кто?.. – подозрительно прищурился я.
- Я и Алесса, – терпеливо пояснил Орсино, тоже прищуриваясь и ожидая выговоров.
А какие могут быть выговоры, если я сам сплю с парнем и тащусь от этого?
Никаких.
- Понятно… Куда вы идете?
- В морг! – он засмеялся, и я понял – эти двое нашли друг друга. Девчонка помешана на трупах, Орсино помешан на таких фриках, как она.
Я опять обернулся и принялся рассматривать ставшего таким вдруг желанным Татуолу. Он этого не замечал и, элегично пялясь в окно, наматывал на палец жвачку.
В другое время мне было бы противно смотреть на такое действо, но сейчас я весь растекался как лужа.
Неожиданно с задней парты на меня посмотрела Молли, до этого шепчущая что-то подругам, и я не смог оторвать взгляда от ее сияющих как всегда глаз...
- Адам! Я сегодня свободна, и мне так скучно… Ты чем-нибудь занят?
На меня уставился Татуола.
На меня уставился Орсино.
На меня уставился Руже.
И главное – на меня уставилась Молли Салливан.
- Нет. Я ничем не занят, куда бы ты хотела пойти?
Поймав дикий, невменяемый взгляд вытаращенных глаз Татуолы, я ехидно прищурился – а что ты хотел, дорогой? Ты красивый, забавный, с тобой было весело… Но разве ты надеешься на что-то еще?
- Нам надо поговорить, Трейси. Сейчас, – загробным голосом сказал он так, чтобы слышали все.
- Нет, не надо. Я занят, извини, – я улыбнулся как можно более мило и, встав, за руку уволок Молли из кабинета.
Она на ходу успела чмокнуть в щеку кипевшего Джуна:
- Ты такой душка! – шепнула она ему и вышла за мной.
Спасибо тебе, Джун Татуола, ты помог мне завоевать сердце Молли Салливан, которая даже не разбирается в людях – только в их ориентации. Ты даже подарил мне кучу эмоций и неизвестных ощущений – клянусь, это было приятно!
Ты думал, что я влюблюсь в тебя и забуду о ней?..


Джун Татуола.


Я сидел с секунду после того, как эта глупая шлюха обслюнявила меня и утащила за собой Трейси.

Чертов ублюдок.

Вот всегда так… Меня трахают. А потом бросают ради милой мордашки и никем не тронутой задницы.

Класс!

Слева смотрит Руже, так сочувствующе – я ощущаю этот взгляд почти кожей. Но я знаю – сегодня он во дворе будет исподтишка сверлить взглядом Джеферсона, а когда тот почувствует и обернутся – Кейси обязательно покраснеет и завесится волосами.

Справа – Орсино, шокировано, но тем не менее, его счастье от грядущей встречи с моей сестрой ничто не способно уничтожить.

А гребаный Адам Трейси добился своего и, свалив с этой… Салливан, сейчас наверняка облизывает ее где-нибудь в коридоре или туалете.

Было весело, да? Ну и подавись.

Будет у меня и тринадцатый.

И четырнадцатый.

И сто первый…

Вот только не думай, Адам, что я так просто отпущу тебя.

Перед тринадцатым я еще успею наиграться…



Адам Трейси.



В кинотеатре было жарко. Вот только не уверен – жарко было вообще в кинотеатре или только мне от присутствия рядом Молли? Слишком уж близко она сидела, а на страшных моментах хватала меня за руку так, что в джинсах все мгновенно начинало хотеть. И Молли, и все, что с ней связано. И самым извращенным образом.

- Пропустите… Расступитесь… А ну пошел вон, сейчас ногу отдавлю!!.. – шипение сзади оказалось каким-то подозрительно знакомым, и обернувшись в ужасе, я увидел пробирающегося к нашему ряду…

Да, это был он.

Ночной кошмар.

Эротический ночной кошмар.

А рядом с ним вышагивала мрачная девчонка с параллельного класса, высоченная, отмороженная пацанка с грубым голосом.

Та еще парочка – гей-пассив и лесбиянка-актив…

Ужас какой, что они здесь делают?!

Фильм и Молли на некоторое время отошли на задний план (хотя фильм меня изначально не волновал), и, не имея возможности нагло пялиться на странную парочку, я только изо всех сил вслушивался в диалог за своей спиной.

Туда, судя по голосу, села девушка, за Молли развалился Татуола, эти двое шептались как настоящие влюбленные воробьи, даже не особо стесняясь того, что люди уже шикают на них, требуя заткнуться.

А меня настигал какой-то бред – это ревность?!

Нет, это бред, как можно ревновать парня? Как можно ревновать парня гея? Как можно ревновать парня гея к девушке?.. А к девушке лесбиянке?!

Это полный бред.



Джун Татуола.



Они сидели прямо перед нами с Амандой (которая, на мое счастье, согласилась помочь и даже не без удовольствия) и не оборачивались.

Говорить громче уже не получалось – нас бы вытолкали из зала, а широкая спина Трейси не дрогнула ни разу.

Ему что, совсем наплевать?! Он же не может знать, что Аманда лесбиянка! Он же, в конце концов, не может быть уверен, что я не поменял ориентацию так резко?!

Хотя в этом-то он может быть уверен на все сто процентов…

Но все равно, так же нельзя!

- Адам, возьми меня за руку, мне страшно… - певучий томный голосок Салливан звучит как гвоздь по стеклу.

Вытаращив глаза на руки, медленно коснувшиеся друг друга, на нежно переплетенные пальцы, я задергался как припадочный, вцепляясь в подлокотники так, что мои собственные пальцы сводило судорогой.

- Спокойно, она блефует, – усмехнулась Аманда, беря меня за руку и почти насильно отцепляя ее от сиденья. - Это какой-то вздор, по-моему, ей же даже не страшно фильм смотреть – там еще никого не убили… - девушка продолжала здраво рассуждать, успокаивающе поглаживая мою ладонь большим пальцем, не по-женски жестким.

И я расслабился, поддавшись полу-женской интуиции лесбиянки, откинулся назад на сиденье и блаженно улыбнулся.

Ну, значит, если Молли это не нужно, и она всего лишь блефует, то отворотить от нее Трейси будет легче.

Вот только Трейси не в курсе всего этого.



Адам Трейси.



Я послушно взял Молли за руку, тут же вцепившуюся в мою, как капкан, и продолжил слушать диалог сзади. Он стал совсем каким-то неслышным, но суть я уловил, немного. Покосился на Салливан и не понял.

Как это «она блефует»? Если она не хочет со мной встречаться, тогда зачем сама тащит на свидание и просит делать то, что делают бойфренды?!

Не понимаю.

Украдкой оборачиваюсь назад, вроде как поднимая упавший мобильник, и вижу тошнотворную картину – эта извращенка как настоящий парень вцепилась в руку Джуна, а тот и рад – расплылся по креслу как амеба, ему видимо хорошо.

Назло пришел издеваться? Знает, что Молли как-то странно себя ведет, и решил понаблюдать вблизи?

- Адам… Поцелуй меня… Мне страшно… - шепчет Молли мне в самое ухо, обжигая его карамельным дыханием, а меня пробивает дрожь ни с того ни с чего.

Неважно, что на экране день и счастье – ей страшно. Это странно, но как я могу отказаться ПОЦЕЛОВАТЬ Молли Салливан?!

Это было бы полным психопатством, поэтому, слегка развернувшись, я легко коснулся ее губ своими…

Причинять боль и целовать в кровь ее почему то не хотелось, она же была хрупкой как цветок… И я совершенно не думал, что милая Молли сразу же запустит мне в волосы руку и, сжимая их между пальцами, примется буквально высасывать из меня душу.

Сзади послышался характерный хруст, потом шорох совсем рядом, шепот хриплым голосом: «Джун, ты что вытворяешь, псих?!» – а затем визг и всхлипы Молли, резко от меня оторвавшейся.

Первые пять секунд я ошалело смотрел на цветное ведро из-под попкорна вместо головы Молли передо мной. Потом зачарованно слушал всхлипы из-под ведра, потом посмотрел на Татуолу, стоявшего позади Салливан с безумными глазами.

Потом на закрывшую лицо ладонью и трясущуюся от смеха лесбиянку…

Захотелось упасть между сидений и колотиться в припадке истерического смеха – вокруг были разбросан попкорн, а Молли продолжала рыдать с ведром на голове…

Но потом как-то взметнулась ярость – этот придурок опять испортил мне ВСЕ! Она же уже даже сама приставала ко мне, и наплевать мне, что там думают всякие геи и лесбиянки, у меня мог быть сегодня вечером отличный секс с умопомрачительной девушкой…

А этот!!...



Джун Татуола.



Если честно, от себя я такого ожидал… Но не как реакцию на пустяковый поцелуй, эта кикимора так к нему присосалась, как пиявка! Даже я так не делаю!!

Фу, противная… Жаба заколдованная…

И рука Аманды, удерживавшая меня до этого, не помогла – ведро приземлилось прямо на Салливан, оттолкнувшую Трейси и зашедшуюся в истерике, а я продолжал рассматривать медленно меняющуюся гамму эмоций на лице одноклассничка.

Как это мило – сначала шок, потом паника, потом ужас, потом недоумение, потом истерические хихиканья, прорывающиеся сквозь пальцы, которыми он зажал себе рот, а потом вдруг опять ступор.

И шок.

И дикие глаза.

И Трейси под мое шипение: «Ты не охренел ли, дорогой?!» – хватает меня за шиворот и тащит прочь из зала.

А Аманда осталась там одна с плачущим и шокированным ведром…

Да о чем я думаю вообще? Какое ведро?!

Меня тащат из зала к туалету, а я думаю про ведро?!

Мне сейчас будут бить морду, а я думаю про ведро и лесбиянку?!!



Адам Трейси.



Затолкать почти не упирающегося Татуолу в туалет и шарахнуть его о стену оказалось намного проще, чем я ожидал…

- Ну ладно-ладно, не будем ругаться! – опять вредно захихикал он, выставляя перед собой руку и не подпуская ближе.

- Ругаться?! Ты мне вечер испортил, а я, извини, конечно, живой человек и хочу трахаться!

- Так трахайся, кто ж тебе мешает?! – он согнулся пополам от смеха, держась за кафельную стену рукой и медленно по ней сползая.

- Ах ты ублюдок такой… - протянул я, прищуриваясь, и глядя на откровенно издевающегося Татуолу…

- Да ладно, перестань, хуже тебе, что ли, от этого? Она же даже не дала бы тебе! Уж поверь опыту Аманды… - он философски приложил руку к груди на уровне сердца и посмотрел мне в глаза целомудренным взглядом, планомерно выводя из себя…

Чтобы в следующий момент оказаться с вывернутой за спину рукой прижатым к кафельной стене.

Ну молодец, Джун, ну просто мастер находить приключения на свою задницу, в прямом и переносном смыслах!

- Эй… ты там… Не сходи с ума, Трейси, не жалей ни о чем, все что было, то давно прошло!.. – он продолжал противно ржать, даже будучи прижатым к ледяной стене щекой.

- «Все, что было» это что? – скромно уточнил я, с чувством реальной такой мести-власти кусая его за ухо.

- Спятил, что ли?! – взвизгивает это нечто, дергаясь назад, и скулит, я с удовольствием наблюдаю, как струйка крови стекает по шее.

Господи, я еще и садист…

- Сейчас узнаем, кто тут спятил, – многообещающе сообщил я, просовывая руку между стеной и пряжкой его ремня, чтобы его расстегнуть.

А судя по тому, как напряжены все мышцы спины нашего извращенца, стадия «ха-ха, как смешно» у него уже закончилась…



Джун Татуола.



Ничего похожего я от Трейси не ждал, а уж тем более того, что мне с силой двинут по спине так, что я согнусь пополам от неожиданности и ногтями начну царапать стену – тем более.

- Ну признайся, ты же этого всегда хотел, да?.. – каким томным может быть голос Трейси оказывается… Но садизма в нем стало как-то намного больше. Определенно больше, когда он ногой толкнул мои гринды по очереди, расставляя их шире, чем на ширину плеч, и дергая вниз джинсы.

Да что здесь происходит, куда делся Трейси?!

- Ты с ума сошел, отпусти быстро!! – зарычал я, пытаясь вырваться, но вырываться с заломленной за спину рукой было как-то не очень удобно, а судя по металлическому звуку, Адам расстегнул ширинку…

Нет, так нельзя… Так же нельзя! Куда девался обходительный и культурный Трейси? Какого черта здесь делает подобие Райана, бывшего-садиста?!



Адам Трейси.



После первого же толчка без всяких прелюдий и ласковых слов на ухо (прокушенное уже ухо) Татуола заорал.

Не закричал, не взвыл, а заорал.

Так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки, вопль был просто диким, и готов поспорить – сейчас сюда прибежит толпа персонала, так что нужно быстрее.

«Быстрее» вызвало еще серию криков из разряда «режут», я уж когда я глянул на намечающиеся на кафеле царапины от ногтей и на размазавшуюся по белой плитке кровь (наверно, из искусанных губ…) мне стало всерьез плохо.

Нет, мысли «о, Боже, что я делаю» не пришло, но зато пришло какое-то дикое наваждение – я трахаю Татуолу, этого конченного ублюдка, в туалете кинотеатра, куда в любой момент могут вломиться обозленные служащие…

Непередаваемое ощущение, особенно от того, что таким податливым и послушным этот псих не был даже в прошлый раз.

В прошлый раз вообще ничего такого не было.

Кровавые разводы на стене подсказали, что еще чуть-чуть и Татуола съест самого себя, поэтому единственное, что пришло на ум – зажать ему рот рукой, одновременно заглушая и вопли.

Это было ошибкой – палец мне тут же прокусили…

- Ну неужели не нравится?... – откуда столько цинизма в голосе?!

И я, не сдержавшись, решил все-таки оставить автограф на шее ревнивого фрика, чуть выше плеча….