*в тот вечер, когда фанф был закончен, мы "косплеили" ГокуТсуна (да, Гоку всегда семе! запомните это и зарубите себе на носу! ). Гокудера из меня получается трушный *
12.12.2009 в 15:59
Пишет Slitherin:Счастье Гокудеры Хаято
Автор: Slitherin
Бета: Шаян
Жанр: романтика
Пейринг: Тсуна/Гокудера
Рейтинг: R
Саммари: а в чем же собственно оно счастье правой руки
Дисклеймер: не мое
От Автора: писалось на день рожденье tiky (писалось на картинку)
читать дальшеПо небу с неспешно плыли тучи грязно-серого цвета. Его вид отражал настроение всей семьи Вонгола. Золотистый покров с деревьев безжалостно сдирал порывистый ветер, трепавший серые и черные плащи хранителей. День, на который назначили торжество, превратился из ненастного в несчастный, просто потому, что кто-то был не готов к важному шагу в своей жизни. Под тентами тот же ветер срывал со столов скатерти с сервировкой; в воздухе, как гигантские бабочки, порхали кружевные белые салфетки, но никому не было до этого дела. Все приглашенные молча смотрели на юного босса семьи Вонгола, сидевшего в кресле и спрятавшего лицо в ладонях. А ведь недавно он был так рад, когда на его тихое, еле слышное предложение руки и сердца ответили не менее робким согласием! Они решили пожениться тайно, и сегодня должно было состояться бракосочетание. Знавший все «расписание Джудайме», Гокудера втайне от босса организовал грандиозный прием, пригласил гостей – только бы доставить ему удовольствие. И именно из-за него, как считал сам Хаято, Тсуна был опозорен.
Утром, к одиннадцати часам, когда должна была состояться роспись, посыльный принес конверт, содержащий письмо от Киоко:
«Извини, давай пока отложим наше решение. Знать друг друга только как друзья не достаточно для совместной жизни, нам надо больше сблизиться. Трезво все обдумав, я поняла, что не знаю и не понимаю твоих устремлений, желаний и хобби вовсе. Если ты хочешь попытаться, надо больше проводить времени вдвоем – времени, которого тебе на меня не хватает. А если честно, не чувствую я в наших отношениях той самой "искры". Мы слишком спешим со свадьбой, давай еще раз все обдумаем.
Уезжаю с друзьями отдыхать на острова. Вернусь через месяц, тогда мы обязательно сходим на свидание и еще раз все обсудим.
Сасагава Киоко.»
Если бы не свадебный прием, не гости, никто бы не узнал, что в последний момент от Савады Тсунаеши сбежала невеста.
Гокудера, занимавшийся всем - от заказа ресторана и организации концерта до написания и рассылки приглашений - «светил» возникшими от недосыпания и переутомления глубокими тенями под глазами. Он безуспешно искал подходящую твердую поверхность, и, когда обнаружил оную в лице деревянной ручки кресла Джудайме, принялся биться об нее головой. На фоне всей этой картины ходил взад и вперед Рехей, приговаривая:
- Ну, во имя экстрима, она же не виновата, да? Она еще маленькая, ей нужно время! Все будет хорошо, во имя экстрима!
- Ха, это весело? – почти про себя спросил Ямамото.
Единственным полезным человеком был Хибари, за пять минут разогнавший всех гостей по домам своим знаменитым «…или забью до смерти!». Как Хаято смог заманить данного асоциального индивида на праздник - оставалось загадкой.
Единственными, кто проигнорировали слова Хибари Кеи, были сотрудники Варии. Они спокойно оккупировали стол рядом с баром и подчищали уже третью перемену блюд.
Хранители же не знали, как успокоить своего босса, потому что не понимали, что его расстроило больше: невеста, отложившая свадьбу, или позор перед гостями.
Тсуна порывисто вырвался из уютных объятий кресла и, обведя обстановку меланхоличным взглядом, направился к особняку. За ним шел Гокудера, который, несмотря на высокий рост и широкий шаг, еле поспевал за боссом. Как только эти двое скрылись внутри каменного монстра восемнадцатого века, остальные вздохнули с облегчением. Слишком уж гнетущую обстановку создавала нависшая над Савадой безысходность.
- Ламбо-сан хочет кушать! Когда неудачник Тсуна наконец женится? – но на его слова никто не обратил внимания.
- Может, его развеселить или утешить надо? – задумчивый Ямамото иногда выглядел пугающе.
- Давайте, это сделаю я! – горевший безумным энтузиазмом взгляд Рокудо Мукуро - только полгода, как вставшего на ноги после адаптации, проведенной одними из самых талантливых физиотерапевтов Вонголы, необходимой узнику, который провел много лет в Вендичи – не вызывал доверия.
- Сидеть! С ним уже пошел один! Не надо ходить толпами, а не то загрызу до смерти! – и прыткого иллюзиониста задвинули обратно за спину Хибари, где его успокаивала Хром.
***
Тсуна практически бежал по длинным, бесконечным коридорам резиденции в сторону своей комнаты. Казалось, что он удирал от демонов тьмы: не оглядываясь, молча, если не считать редких всхлипов.
POV Гокудеры
Хотелось рвать на себе волосы или провалиться сквозь землю. Я, я один виноват! Любя его вопреки всему, молча, не подавая виду и будучи в тени, я всегда желал счастья Тсуне. Признаю - моя ревность и зависть к окружающим его людям часто портила все благие намерения. Зная о желании Джудайме большой пышной свадьбы, я сумел за короткое время все организовать, но и это обратилось против меня.
Каюсь, мое сердце обливалось кровью оттого, что придется отдать мою любовь девчонке, которая не оценит своего счастья, но, зная, как отказ ударит по Тсуне, я делал все, чтобы предотвратить такое развитие событий. Добился, бля! Можно сказать, счастье привалило! Правда, со слезами на глазах. И в этих слезах виноват я! Чувствую себя монстром, разрушителем. Все мечты о личном счастье с Джудайме становятся туманом, режущим глаза, если ему плохо. Кто просил меня делать это?
- Джудайме, Джудайме! Да постойте же! – как он быстро бежит… И что за странные всхлипы? О, святая Мария! Неужели я виноват еще и в его слезах? Идиот, какой же я идиот! Так, сейчас главное исправить то, что я натворил, поддержать его. Дверь.
В последний момент удается проскользнуть в проем чуть не размазавшей меня двери. Что же делать, что делать? Он даже не плачет, вернее, ревет, а заходится в каком-то нечеловеческом хохоте. Истерика!
Никогда не думал, что я в состоянии сознательно врезать Джудайме, но ужасный смех это прекратило. Не теряя ни минуты, сжимаю его в своих объятиях и слышу в ответ шепот:
- Разве меня так сложно любить? Может, я мерзкий или грубый? Впрочем, я рад... Как оказалось - я тоже не готов ко всему!
- Джудайме, Вы не правы! Вас очень просто любить… Наоборот, не любить тебя, Тсуна, невозможно!
- Мне почему-то сейчас так холодно и одиноко… Обними меня, Гокудера-кун! Люби меня сегодня, если тебе не сложно!
Оказывается, даже самые мрачные времена могут озариться светом. Чувство безмерного счастья затопило. Знаю, все влюбленные слышат только то, что хотят; наверное, я такой же. Сжимая в крепких объятиях такого родного и близкого человека, хотелось намного большего. Сознание раздваивалось. С одной стороны - нестерпимое желание бросить его на ту большую кровать с балдахином и оттрахать, с другой – бережно, со всеми почестями к каждому кусочку этого запретного, но сладкого плода, облизывать, нежно кусать и медленно ласкать. Стоп, Гокудера Хаято, ты спятил? Это же Джудайме – босс! И ты думаешь, это нормально, когда Тсуна снизу? Конечно, я сам снизу ни разу не пробовал, но примерять эту роль на босса просто невозможно!
Целую его. Танец языком захватывает. Я даже чувствую нежные ответные движения у себя во рту. Какая же мягкая у него кожа – персик, хочется распробовать его всего. Прокладывая цепочку поцелуев по изгибу шеи, подхватываю его под упругую задницу. Всегда мечтал это сделать – чувства запредельные – особенно когда ноги Джудайме, обнимая меня за талию, скрещиваются на пояснице. Осторожно положив свою драгоценную ношу на кровать, не переставая поглаживать и пощипывать его маленькие соски, стягиваю с него рубашку. Интересно, а когда я успел ее расстегнуть? Свою одежду не жалко, поэтому в спешке я так сильно дергаю ткань, что пуговицы летят в разные стороны. Я начинаю задыхаться, в ушах нарастает гул, ощущения обостряются, и каждое прикосновение разрядом удовольствия направляется прямо в штаны. Дико возбуждают расширенные до невероятности зрачки Тсуны, его затрудненное дыхание. Кажется, он не знает, за что цепляться в этом бурном море страсти. Поцелуями спускаюсь вниз, по пути стараясь снять оставшееся.
Вот это да! Босс, оказывается, не везде маленький. Его друг очень внушительных размеров – мне даже страшно становится. И ему, видимо, тоже. Он старается сжать ноги, но успокаивающие поцелуи и мой шепот – сам не могу разобрать, что я ему говорю – действуют расслабляющее. Нежно и осторожно касаюсь языком его плоти, проводя от основания к кончику и обратно. Меня и самого трясет от неспешности действий. Не выдерживая накала, смыкаю губы, неторопливо вбирая его почти до конца. Какая же у него бархатистая кожа и приятный солоноватый, с горчинкой вкус - хочется почувствовать его еще больше! Пальцами слегка сжимаю яички, затем поглаживаю их. Его дрожь такая заметная, и он так мило пытается меня оттолкнуть, но не успевает. Я хотел этого! Почувствовать вкус Тсуны – для меня это почти моральный оргазм. Босса хочется нежить в своих объятиях, поклоняться ему. Именно поэтому не могу остановить себя и, словно маньяк-фетишист, тянусь к его ступням и обсасываю эти маленькие, изящные, похожие на конфетки, пальчики. Он сейчас такой милый и расслабленный. Ничего не мешает мне подложить ему под бедра подушку и раздвинуть его ноги еще шире. Джудайме такой сдержанный, даже сейчас, когда мои прикосновения ему неприятны – кожа слишком чувствительна после пережитого – он лишь тихо постанывает. А я чувствую себя языческим жрецом, совершающим ритуал, прославляющий бога. Трепетно раздвигаю половинки задницы - на которую никогда не мог спокойно смотреть - любимого босса и любуюсь на аккуратную звездочку. Наклоняюсь ниже, чтобы вдохнуть аромат и, не выдерживая, провожу по сжатым мышцам языком. Дрожь тела под моими руками возобновляется, а я продолжаю ласкать, неглубоко вводя язык и поглаживая Тсуну изнутри.
Не обращать внимания на свое положение становится невыносимо – каменная эрекция трется о ногу босса. Не прекращая своих действий, завожу руку за спину и ввожу в себя сразу два пальца. Через некоторое время чувствую, что Тсуна, как и я, готов. Седлаю его бедра и тянусь за поцелуем.
- Оххххх!
- Ммммм…
С трудом ввожу упругий орган Джудайме в себя, и не понимаю, что удивляет меня больше: немного болезненное, тянущее чувство внутри или удивленные глаза напротив. Стараясь отвлечься, просто закрываю глаза и продолжаю поцелуй. Слегка покачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь привыкнуть к чувству заполненности, затем начинаю двигаться. Не сказать, что прямо сразу все сказочно и приятно, но когда Тсуна неожиданно начинает двигаться и трется членом о простату, на глазах выступают слезы удовольствия. Ведь это не простой трах - сейчас вместе с телом я отдаю и душу, а значит, и удовольствие возрастает вдвое.
Странно, что после потрясающей разрядки Тсуна сразу засыпает. Тихо, стараясь не разбудить его, собираю свои вещи, перебирая в голове воспоминания этой ночи, кажущиеся несметным сокровищем. Все же жаль, что это больше не повторится. Надеюсь, Джудайме не станет за эту ночь винить себя и не спишет всё на алкоголь…
Моя комната недалеко и, не успев даже толком накрыться одеялом, я погружаюсь в темноту снов.
Стук в дверь вырывает из утреннего забытья. Крикнув, что сейчас подойду, быстро одеваюсь, и, открыв, замираю. Как же он все-таки прекрасен – мой Джудайме! Вот он передо мной в костюме и с огромным букетом роз…. Постойте…. Букетом роз! Букетом роз?
- М-м-м-м-м, Гокудера-кун, м-может пойдешь со мной на свидание? – так странно… Такой красивый, уверенный, но немного смущенный.
- Да, Джудайме!
О чем тут думать, если это и есть счастье Гокудеры Хаято.
URL записиАвтор: Slitherin
Бета: Шаян
Жанр: романтика
Пейринг: Тсуна/Гокудера
Рейтинг: R
Саммари: а в чем же собственно оно счастье правой руки
Дисклеймер: не мое
От Автора: писалось на день рожденье tiky (писалось на картинку)
читать дальшеПо небу с неспешно плыли тучи грязно-серого цвета. Его вид отражал настроение всей семьи Вонгола. Золотистый покров с деревьев безжалостно сдирал порывистый ветер, трепавший серые и черные плащи хранителей. День, на который назначили торжество, превратился из ненастного в несчастный, просто потому, что кто-то был не готов к важному шагу в своей жизни. Под тентами тот же ветер срывал со столов скатерти с сервировкой; в воздухе, как гигантские бабочки, порхали кружевные белые салфетки, но никому не было до этого дела. Все приглашенные молча смотрели на юного босса семьи Вонгола, сидевшего в кресле и спрятавшего лицо в ладонях. А ведь недавно он был так рад, когда на его тихое, еле слышное предложение руки и сердца ответили не менее робким согласием! Они решили пожениться тайно, и сегодня должно было состояться бракосочетание. Знавший все «расписание Джудайме», Гокудера втайне от босса организовал грандиозный прием, пригласил гостей – только бы доставить ему удовольствие. И именно из-за него, как считал сам Хаято, Тсуна был опозорен.
Утром, к одиннадцати часам, когда должна была состояться роспись, посыльный принес конверт, содержащий письмо от Киоко:
«Извини, давай пока отложим наше решение. Знать друг друга только как друзья не достаточно для совместной жизни, нам надо больше сблизиться. Трезво все обдумав, я поняла, что не знаю и не понимаю твоих устремлений, желаний и хобби вовсе. Если ты хочешь попытаться, надо больше проводить времени вдвоем – времени, которого тебе на меня не хватает. А если честно, не чувствую я в наших отношениях той самой "искры". Мы слишком спешим со свадьбой, давай еще раз все обдумаем.
Уезжаю с друзьями отдыхать на острова. Вернусь через месяц, тогда мы обязательно сходим на свидание и еще раз все обсудим.
Сасагава Киоко.»
Если бы не свадебный прием, не гости, никто бы не узнал, что в последний момент от Савады Тсунаеши сбежала невеста.
Гокудера, занимавшийся всем - от заказа ресторана и организации концерта до написания и рассылки приглашений - «светил» возникшими от недосыпания и переутомления глубокими тенями под глазами. Он безуспешно искал подходящую твердую поверхность, и, когда обнаружил оную в лице деревянной ручки кресла Джудайме, принялся биться об нее головой. На фоне всей этой картины ходил взад и вперед Рехей, приговаривая:
- Ну, во имя экстрима, она же не виновата, да? Она еще маленькая, ей нужно время! Все будет хорошо, во имя экстрима!
- Ха, это весело? – почти про себя спросил Ямамото.
Единственным полезным человеком был Хибари, за пять минут разогнавший всех гостей по домам своим знаменитым «…или забью до смерти!». Как Хаято смог заманить данного асоциального индивида на праздник - оставалось загадкой.
Единственными, кто проигнорировали слова Хибари Кеи, были сотрудники Варии. Они спокойно оккупировали стол рядом с баром и подчищали уже третью перемену блюд.
Хранители же не знали, как успокоить своего босса, потому что не понимали, что его расстроило больше: невеста, отложившая свадьбу, или позор перед гостями.
Тсуна порывисто вырвался из уютных объятий кресла и, обведя обстановку меланхоличным взглядом, направился к особняку. За ним шел Гокудера, который, несмотря на высокий рост и широкий шаг, еле поспевал за боссом. Как только эти двое скрылись внутри каменного монстра восемнадцатого века, остальные вздохнули с облегчением. Слишком уж гнетущую обстановку создавала нависшая над Савадой безысходность.
- Ламбо-сан хочет кушать! Когда неудачник Тсуна наконец женится? – но на его слова никто не обратил внимания.
- Может, его развеселить или утешить надо? – задумчивый Ямамото иногда выглядел пугающе.
- Давайте, это сделаю я! – горевший безумным энтузиазмом взгляд Рокудо Мукуро - только полгода, как вставшего на ноги после адаптации, проведенной одними из самых талантливых физиотерапевтов Вонголы, необходимой узнику, который провел много лет в Вендичи – не вызывал доверия.
- Сидеть! С ним уже пошел один! Не надо ходить толпами, а не то загрызу до смерти! – и прыткого иллюзиониста задвинули обратно за спину Хибари, где его успокаивала Хром.
***
Тсуна практически бежал по длинным, бесконечным коридорам резиденции в сторону своей комнаты. Казалось, что он удирал от демонов тьмы: не оглядываясь, молча, если не считать редких всхлипов.
POV Гокудеры
Хотелось рвать на себе волосы или провалиться сквозь землю. Я, я один виноват! Любя его вопреки всему, молча, не подавая виду и будучи в тени, я всегда желал счастья Тсуне. Признаю - моя ревность и зависть к окружающим его людям часто портила все благие намерения. Зная о желании Джудайме большой пышной свадьбы, я сумел за короткое время все организовать, но и это обратилось против меня.
Каюсь, мое сердце обливалось кровью оттого, что придется отдать мою любовь девчонке, которая не оценит своего счастья, но, зная, как отказ ударит по Тсуне, я делал все, чтобы предотвратить такое развитие событий. Добился, бля! Можно сказать, счастье привалило! Правда, со слезами на глазах. И в этих слезах виноват я! Чувствую себя монстром, разрушителем. Все мечты о личном счастье с Джудайме становятся туманом, режущим глаза, если ему плохо. Кто просил меня делать это?
- Джудайме, Джудайме! Да постойте же! – как он быстро бежит… И что за странные всхлипы? О, святая Мария! Неужели я виноват еще и в его слезах? Идиот, какой же я идиот! Так, сейчас главное исправить то, что я натворил, поддержать его. Дверь.
В последний момент удается проскользнуть в проем чуть не размазавшей меня двери. Что же делать, что делать? Он даже не плачет, вернее, ревет, а заходится в каком-то нечеловеческом хохоте. Истерика!
Никогда не думал, что я в состоянии сознательно врезать Джудайме, но ужасный смех это прекратило. Не теряя ни минуты, сжимаю его в своих объятиях и слышу в ответ шепот:
- Разве меня так сложно любить? Может, я мерзкий или грубый? Впрочем, я рад... Как оказалось - я тоже не готов ко всему!
- Джудайме, Вы не правы! Вас очень просто любить… Наоборот, не любить тебя, Тсуна, невозможно!
- Мне почему-то сейчас так холодно и одиноко… Обними меня, Гокудера-кун! Люби меня сегодня, если тебе не сложно!
Оказывается, даже самые мрачные времена могут озариться светом. Чувство безмерного счастья затопило. Знаю, все влюбленные слышат только то, что хотят; наверное, я такой же. Сжимая в крепких объятиях такого родного и близкого человека, хотелось намного большего. Сознание раздваивалось. С одной стороны - нестерпимое желание бросить его на ту большую кровать с балдахином и оттрахать, с другой – бережно, со всеми почестями к каждому кусочку этого запретного, но сладкого плода, облизывать, нежно кусать и медленно ласкать. Стоп, Гокудера Хаято, ты спятил? Это же Джудайме – босс! И ты думаешь, это нормально, когда Тсуна снизу? Конечно, я сам снизу ни разу не пробовал, но примерять эту роль на босса просто невозможно!
Целую его. Танец языком захватывает. Я даже чувствую нежные ответные движения у себя во рту. Какая же мягкая у него кожа – персик, хочется распробовать его всего. Прокладывая цепочку поцелуев по изгибу шеи, подхватываю его под упругую задницу. Всегда мечтал это сделать – чувства запредельные – особенно когда ноги Джудайме, обнимая меня за талию, скрещиваются на пояснице. Осторожно положив свою драгоценную ношу на кровать, не переставая поглаживать и пощипывать его маленькие соски, стягиваю с него рубашку. Интересно, а когда я успел ее расстегнуть? Свою одежду не жалко, поэтому в спешке я так сильно дергаю ткань, что пуговицы летят в разные стороны. Я начинаю задыхаться, в ушах нарастает гул, ощущения обостряются, и каждое прикосновение разрядом удовольствия направляется прямо в штаны. Дико возбуждают расширенные до невероятности зрачки Тсуны, его затрудненное дыхание. Кажется, он не знает, за что цепляться в этом бурном море страсти. Поцелуями спускаюсь вниз, по пути стараясь снять оставшееся.
Вот это да! Босс, оказывается, не везде маленький. Его друг очень внушительных размеров – мне даже страшно становится. И ему, видимо, тоже. Он старается сжать ноги, но успокаивающие поцелуи и мой шепот – сам не могу разобрать, что я ему говорю – действуют расслабляющее. Нежно и осторожно касаюсь языком его плоти, проводя от основания к кончику и обратно. Меня и самого трясет от неспешности действий. Не выдерживая накала, смыкаю губы, неторопливо вбирая его почти до конца. Какая же у него бархатистая кожа и приятный солоноватый, с горчинкой вкус - хочется почувствовать его еще больше! Пальцами слегка сжимаю яички, затем поглаживаю их. Его дрожь такая заметная, и он так мило пытается меня оттолкнуть, но не успевает. Я хотел этого! Почувствовать вкус Тсуны – для меня это почти моральный оргазм. Босса хочется нежить в своих объятиях, поклоняться ему. Именно поэтому не могу остановить себя и, словно маньяк-фетишист, тянусь к его ступням и обсасываю эти маленькие, изящные, похожие на конфетки, пальчики. Он сейчас такой милый и расслабленный. Ничего не мешает мне подложить ему под бедра подушку и раздвинуть его ноги еще шире. Джудайме такой сдержанный, даже сейчас, когда мои прикосновения ему неприятны – кожа слишком чувствительна после пережитого – он лишь тихо постанывает. А я чувствую себя языческим жрецом, совершающим ритуал, прославляющий бога. Трепетно раздвигаю половинки задницы - на которую никогда не мог спокойно смотреть - любимого босса и любуюсь на аккуратную звездочку. Наклоняюсь ниже, чтобы вдохнуть аромат и, не выдерживая, провожу по сжатым мышцам языком. Дрожь тела под моими руками возобновляется, а я продолжаю ласкать, неглубоко вводя язык и поглаживая Тсуну изнутри.
Не обращать внимания на свое положение становится невыносимо – каменная эрекция трется о ногу босса. Не прекращая своих действий, завожу руку за спину и ввожу в себя сразу два пальца. Через некоторое время чувствую, что Тсуна, как и я, готов. Седлаю его бедра и тянусь за поцелуем.
- Оххххх!
- Ммммм…
С трудом ввожу упругий орган Джудайме в себя, и не понимаю, что удивляет меня больше: немного болезненное, тянущее чувство внутри или удивленные глаза напротив. Стараясь отвлечься, просто закрываю глаза и продолжаю поцелуй. Слегка покачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь привыкнуть к чувству заполненности, затем начинаю двигаться. Не сказать, что прямо сразу все сказочно и приятно, но когда Тсуна неожиданно начинает двигаться и трется членом о простату, на глазах выступают слезы удовольствия. Ведь это не простой трах - сейчас вместе с телом я отдаю и душу, а значит, и удовольствие возрастает вдвое.
Странно, что после потрясающей разрядки Тсуна сразу засыпает. Тихо, стараясь не разбудить его, собираю свои вещи, перебирая в голове воспоминания этой ночи, кажущиеся несметным сокровищем. Все же жаль, что это больше не повторится. Надеюсь, Джудайме не станет за эту ночь винить себя и не спишет всё на алкоголь…
Моя комната недалеко и, не успев даже толком накрыться одеялом, я погружаюсь в темноту снов.
Стук в дверь вырывает из утреннего забытья. Крикнув, что сейчас подойду, быстро одеваюсь, и, открыв, замираю. Как же он все-таки прекрасен – мой Джудайме! Вот он передо мной в костюме и с огромным букетом роз…. Постойте…. Букетом роз! Букетом роз?
- М-м-м-м-м, Гокудера-кун, м-может пойдешь со мной на свидание? – так странно… Такой красивый, уверенный, но немного смущенный.
- Да, Джудайме!
О чем тут думать, если это и есть счастье Гокудеры Хаято.